Сформирована 9.01.19 г. как 1-я Ставропольская кавалерийская дивизия.

С 26.03.19 г. 6-я кавалерийская дивизия.

17-28.09.1939 дивизия участвовала в Польском походе в составе Конно-механизированной группы и 4-й армии (6-й кавкорпус) Белорусского фронта.

15-16.06.1940 соединение в составе 6-го кавалерийского корпуса 11-й армии введено в Литву. По окончании операции по занятию территории этой республики дивизия была возвращена в Западный ОВО.

К 1.11.40 г. имела: 6759 человек личного состава, в т.ч. - 608 начальствующего, 1068 младшего начальствующего, 5083 рядового состава; 5758 лошадей, в т.ч. - 4122 строевых, 1054 артиллерийских, 582 обозных; 175 автомашин, в т.ч. - 13 легковых, 91 грузовую, 71 специальную; 10 мотоциклов; 6 тракторов; 132 автоматических винтовки; 4967 винтовок и карабинов; 2408 револьверов и пистолетов; 155 ручных пулеметов; 64 станковых пулемета; 15 зенитных пулеметов; 68 45-мм пушек (включая танковые), 24 76-мм пушки, 4 76-мм зенитных пушек, 8 122-мм гаубиц; 48 танков БТ, 9 бронеавтомобилей; 66 радиостанций; 65 кухонь.

На 22.06.1941 дивизия входила в состав 6-го казачьего кавалерийского корпуса (6 и 36кд) (ген-майор Никитин И.С.) 10-й армии Западного ОВО и дислоцировалась в Ломже.

21 июня в Ломжинском доме офицеров прошел праздничный вечер с танцами и банкетом по случаю выпуска младших лейтенантов, 22 июня, в воскресенье, ожидались дивизионные и корпусные конно-спортивные соревнования.

Два эскадрона 3-го Кубанского Белореченского полка, усиленные двумя взводами танков, были 19 июня направлены на усиление 87-го отряда Погранвойск НКВД, прикрывавших госграницу на ломжинском направлении. После полуночи командира 6-й кавдивизии генерал-майора Константинова, ночевавшего в расположении штаба, срочно вызвал к телефону начальник 87-го погранотряда майор И. М. Горбатюк и сообщил, что его наблюдатели фиксируют концентрацию на польской стороне границы больших сил германской пехоты, и что переход ими границы возможен в ближайшее время. Во втором часу ночи командир 6-го кавкорпуса генерал-майор И. С. Никитин вызвал генерал-майора Константинова к себе; они прорабатывали алгоритм действий на случай перехода Вермахтом границы.

Около 3.00 утра 22 июня 1941 г. из штаба Западного военного округа по телефону был получен приказ "вскрыть красный пакет", что означало подъем войск по тревоге и выдвижение на намеченные им рубежи обороны. Командованию кавкорпуса была доведена печально знаменитая запоздалая "Директива командующего войсками Западного особого военного округа с объявлением приказа Народного комиссара обороны о возможности внезапного нападения немцев в течение 22-23 июня 1941 г.".

Мобильные и находившиеся в большей боеготовности кавалерийские полки дивизии около 4.00 утра выступили из военных городков через Гельчинский лес, чтобы занять оборону на правом берегу реки Нарев, прикрывая ломжинско-белостокское направление. 35-й механизированный полк несколько задержался, выводя и готовя к маршу свою бронетехнику. В это время первые подразделения 6-й Кубано-Терской казачьей кавдивизии - развернутые на линии госграницы эскадроны 3-го Белореческого полка и танковые взводы - уже вступили в бой.

Ломжинский участок границы, имевший форму выступа, не находился на направлении главного удара германской группы армий "Центр". Севернее Ломжи наступала 87пд XXXXIIАК, а южнее части 221 охр. дивизии и 258пд. Еще южнне наступали части VIIAK (23, 7 и 268пд). После артподготовки частям противника удалось успешно прорвать оборону советских погранвойск (хотя отдельные заставы 87-го погранотряда продержались в окружении от нескольких часов до суток и начали отход только по приказу) и развернуть наступление, в боевых порядках двигаясь в направлении Ломжи. Два эскадрона 3-го Белореченского Кубанского полка и танковые взвода, державшие оборону в приграничной полосе, были сбиты с позиций и разгромлены превосходящими силами противника; избежавшие гибели или плена казаки присоединились к еще сражавшимся пограничникам.

Около 10.00 22 июня на рубеже Ломжица-Завады в 1-2 км западнее Ломжи началось сражение между наступающими немецкими войсками и выдвигавшимися ей навстречу кавполками 6кд. Первым в бой 94-й Кубанский Северо-Донецкий полк, который с приближением противника спешился и развернулся в оборонительные порядки вдоль железнодорожной линии Ломжа-Лапы. Не успевшие даже отрыть индивидуальных стрелковых ячеек, казаки, тем не менее, не дрогнули под натиском опытной немецкой пехоты и, укрываясь за железнодорожной насыпью, встретили ее интенсивным ружейно-пулеметным и артиллерийским огнем. Завязался ожесточенный огневой бой, не раз переходивший в ближний. С подходом 48-го Кубанского Белоглинского и 152-го Терского Ростовского кавполков, смело контратаковавших в пешем строю, продвижение немецкой пехоты было остановлено. 35-й Терский механизированный полк, задержавшийся с выступлением, на марше подвергся сильным ударам германской авиации и понес значительные потери, однако все-таки сумел выйти на исходные рубежи. Когда на поле боя вышла советская бронетехника, гитлеровская пехота прекратила атаки и перешла к обороне.

Захватить Ломжу с хода противнику не удалось. До исхода дня 22 июня 6-я кавдивизия успешно держала оборону Ломжи. Однако обстановка на других участках Западного фронта на фоне стремительно развивавшегося германского наступления в это время катастрофически ухудшалась, а его штаб все больше терял контроль над ситуацией и выпускал из рук управление войсками.

В 23.30 22 июня командир 6кд генерал-майор Константинов получил приказ командира 6-го кавкорпуса Никитина (отступившего со штабом восточнее - в местечко Подгуже) на отвод частей дивизии в направлении на Белосток. Под покровом ночи, освещенной пожарами, казаки снялись с позиций и двумя походными колоннами в конном строю начали выдвижение в указанном направлении. Согласно Оперсводке штаба 10 армии, новым районом сосредоточения 6-й кавдивизии были назначены Сокулка-Крынки, а связь с ней поддерживалась "через делегатов связи и рации".

В течение дня 23 июня 6-я Кубано-Терская казачья кавдивизия, выполняя задачу по сосредоточению в назначенном районе, прошла форсированным маршем более 75 км. Дивизия в ходе марша неоднократно подвергалась ударам авиации противника. В порядок маршевые колонны приводили себя на ходу. От налетов авиации противника казачьи части пытались укрываться в лесных массивах, однако это удавалось не всегда, и на открытом пространстве они несли тяжелейшие потери в личном и конском составе. Еще серьезнее пострадали на марше подразделения 35-го механизированного полка, танки и бронемашины которого, прикрытые только заградительным огнем немногочисленных казачьих зенитных пулеметов и орудий, представляли отличную мишень для германских пилотов. Кроме того, отсутствие подвоза ГСМ привело к тому, что танкистам приходилось сливать горючие из баков выведенных из строя машин, чтобы уцелевшие могли продолжить движение. В результате, к 17.30 23 июня, когда дивизия выполнив поставленную задачу сконцентрировалась в Супрасельской пуще в нескольких километрах к северо-востоку от Белостока, она фактически состояла только из сильно поредевших 94-й и 48-й кавполков, двух эскадронов 152-го кавполка и различных разрозненных групп и подразделений. Тылы, значительная часть артиллерии и большинство бронетехники были потеряны.

23 июня в северной части Белостокского выступа была организована конно-механизированная группировка (КМГ) в составе 6-го мехкорпуса и 6-го кавкорпуса (формально она включала и 11-й мехкорпус, действовавший самостоятельно) для нанесения контрудара во фланг прорвавшейся группировке противника в общем направлении на Гродно. Ее возглавил заместитель командующего фронтом генерал-лейтенант В. И. Болдин, во время Польского похода РККА в сентябре 1939 г. командовавший аналогичным соединением. Впоследствии он вспоминал, что уже 23 г. в расположение его штаба прибыл командир 6-го кавкорпуса генерал-майор Никитин и доложил дословно следующее: "Шестая дивизия разгромлена". При этом, правда, он высоко оценил действия дивизии в ее первом бою, заявив: "Казаки превосходно дрались. Они буквально усеяли землю вражескими трупами, но не на шаг не отступили". Однако именно в тот момент преждевременная списанная своим корпусным командиром со счетов 6-я кавдивизия как раз заканчивала отступление в назначенный ей район сосредоточения и, несмотря на большие потери, не перестала существовать как боеспособное соединение и была готова драться опять.

В ночь на 24 июня дивизия выдвинулась на 35 км в направлении Сокулки и заняла оборону на широком фронте вдоль железнодорожной линии Сокулка-Белосток. Оставшиеся от 35-го Кубанского казачьего механизированного полка несколько танков и бронемашин и личный состав были переданы на усиление брошенных в отчаянное контрнаступление частей 6-го мехкорпуса. День 24 июня начался относительно спокойно, если не считать периодических авианалетов и стычек разъездов боевого охранения 6-й кавдивизии с разведдозорами противника. Бои шли несколько северо-западнее, и казаки могли наблюдать вздымающиеся в небо столбы дыма и постоянно "висящие" над полем боя самолеты Люфтваффе. Этот день стал кульминационным в развитии контрудара КМГ генерала Болдина в направлении Гродно, и к 16.00 дивизия получила приказ о наступлении за фронтом 29-й механизированной дивизии 6-го мехкорпуса в направлении Гродно с последовательным захватом рубежей Верхолесье, Жуки и Сидра. Однако в условиях отсутствия связи с 29-й дивизией (втянутой в ожесточенный встречный бой с частями 20-го армейского корпуса Вермахта в районе Сокулка - Кузница) и недостаточности разведданных, казакам приходилось продвигаться буквально наугад, "прощупывая" направление движения сильными конными разведгруппами численностью до взвода. В авангарде в конном строю шел 94-й Кубанский Северо-Донецкий полк, усиленный артбатареей 15-го Терского конноартиллерийского дивизиона. Около 21.00 1-й эскадрон 94-го кавполка, усиленный пулеметным взводом, в долине реки Бобр (Бебжа) южнее Сидры натолкнулся на боевое охранение наступавшей 256-й пехотной дивизии Вермахта. С наступлением темноты командир 6-й кавдивизии генерал Константинов отдал приказ частям занято оборону и окопаться на рубеже Маковляны - колхоз Степановка. Несмотря на артиллерийско-пулеметный обстрел с германской стороны, казаки 94-го Кубанского Северо-Донецкого и 48-го Кубанского Белоглинского кавполков за ночь отрыли окопы полного профиля, окопали полковую артиллерию и укрыли коней в ближайшем лесу - западнее местечка Богуше. Два эскадрона 152-го Терского Ростовского кавполка и 15-й Терский конноартиллерийский дивизион оставались в дивизионном резерве позади позиций. Комдив Константинов планировал с рассветом возобновить наступление.

Начиная с рассвета 25 июня немецкая артиллерия открыла массированный огонь на всю глубину нашего боевого порядка. В воздухе на небольшой высоте непрерывно барражировала вражеская авиация. Около полудня в наступление на позиции казаков двинулись подразделения 256-й и 162-й пехотных дивизий 20-го германского армейского корпуса. К вечеру оборона 6-й кавдивизии, понесшей огромные потери, была прорвана в нескольких местах, связь между частями, подразделениями и штабами потеряна и началось неорганизованное отступление. Большая часть лошадей была убита или разбежалась в ходе артиллерийских обстрелов и бомбардировок противника, и шанс оторваться от преследования был только у тех, кто сумел найти коня. Наиболее многочисленную группу, основой которой стали два эскадрона 152-го кавполка, а также работники штаба и политотдела дивизии, возглавил генерал-майор Константинов, который принял решение отвести остатки своих частей за реку Россь в район Воковыска. Для установления связи с другими подразделениями им был отправлен начштаба дивизии подполковник Трембич.

Отступив остатки дивизии 26 июня приводили себя в порядок и занимали оборону на высотах в районе Большой Берестовицы. Здесь он в течение дня 27 июня выдерживал авианалеты и атаки передовых частей гитлеровцев и даже существенно пополнился за счет отходивших разрозненными кучками и подразделениями красноармейцев из частей разбитой КМГ. В ночь на 27 июня группа снялась с позиций и в смешанном конно-пешем строю начала отход к Волковыску без контакта с противником.

Большинство бойцов и командиров 6-й Кубано-Терской казачьей кавдивизии, не погибших в роковом бою 25 июня, разделили судьбу 10-й армии, КМГ генерала Болдина и других обескровленных и деморализованных соединений РККА, загнанных войсками Вермахта в печально знаменитый "Белостокский котел". Отряд комдива Константинова совершил конный марш без особых происшествий и 27 июня занял оборонительные позиции в районе Волковыска.

28 июня германская авиация начала массированную бомбардировку импровизированных позиций советских войск на берегах Росси и в районе Волковыска, а затем появились передовые части 7-го и 9-го армейских корпусов Вермахта, пытавшиеся с ходу форсировать водную преграду. Обе казачьих боевых группы - генерала Константинова и майора Гречаниченко - вместе с другими подразделениями заслона весь день вели упорный оборонительный бой, сдерживая мощный натиск превосходящих сил пехоты противника. 29 июня остатки советских войск начали отход с волковыского рубежа в общем направлении старой государственной границы.

При отступлении был тяжело ранен осколками бомбы в ноги и спину командир 6-й Кубано-Терской казачьей кавдивизии генерал-майор Константинов. На автомашине его в сопровождении ординарца и женщины-военфельшара отправили в Минск в окружной госпиталь. Однако, как оказалось, город был уже занят прорвавшимися германскими танками и мотопехотой. Раненого генерала удалось спрятать у местного населения в предместье белорусской столицы. Впоследствии вылечившись генерал был в партизанском отряде, а в 1942г. был вывезен на Большую землю и командовал впоследствии рядом кавалерийских соединений на фронте (был командиром 19КК и 7ГвКК).

29 июня, 6-я кавдивизия в последний раз упоминается в штабных документах Западного фронта. В Оперативной сводке о ходе боевых действий войск фронта несколько запоздало, но вполне объективно сообщается: "6-я кавалерийская дивизия с исходном положении для наступления на рубеже Маковляны, Кол. Степановка подверглась сильной атаке авиации, которая продолжалась беспрерывно до 12 часов. В 12.00 25.6.41 г. дивизия была рассеяна и в беспорядке начала отходить в леса юго-западнее Нова Воля".

Боевая группа майора Гречаниченко 30 июня вышла на линию старой госграницы, где ее ждало столь же ужасающее зрелище разгрома и панической неразберихи. "Все перелески были забиты машинами, повозками, госпиталями, беженцами, разрозненными подразделениями и группами отступавших наших войск, оказавшихся в окружении", - записал Гречаниченко. Однако в этом хаосе казаки продолжали оставаться все еще державшейся вместе и готовой сражаться "боевой артелью", хоть и смертельно уставшей. Неудивительно, что когда командующим 3-й советской армией генерал-лейтенатом В. И. Кузнецовым в ночь с 1 на 2 июля 1941 г. была организована попытка прорыва из окружения в юго-восточном направлении через железнодорожную линию Барановичи-Минск, казаки майора Гречаниченко были включены в состав сводного отряда, который прикрывал прорыв на направлении разъезда Волчковичи. К сожалению, после жестокого и кровопролитного сражения вырваться из окружения удалось лишь немногим. Боевая группа казаков до самого рассвета вела неравный бой, сдерживая германские части, стремившиеся "заткнуть" пробитый в котле узенький проход. После того, как отряд был разгромлен, а большинство бойцов и командиров погибли или оказались в плену, майор Гречаниченко с горсткой уцелевших сумел укрыться в лесном массиве. Очевидно, крайне измотанные физически и морально бойцы, как и их командир, дошли до некого психологического предела. Деморализованный Гречаниченко, у которого к тому же воспалилась рана, велел казакам "разойтись и пробираться самостоятельно". Сам он сумел получить медицинскую помощь в одной из местных гражданских больниц и впоследствии "затихариться" среди сельского населения.

19 сентября 1941 г. дивизия была официально расформирована.